Художник, отец, мудрец



За гранью

Был спокойный семейный вечер. Мы обсудили по телефону все мои московские дела. Я поговорила с папой, мамой, бабушкой. А в четыре утра мой мир изменился. Папы не стало. Я ощущаю его отсутствие, но не чувствую его. Годы стирают личную боль, она ничего не значит, но не стирают след. Мне по-прежнему открыт доступ во вселенную Иосифа Самсонадзе. Теперь он открыт и вам – картины рвутся из дома в большой мир. А он не стал ни мудрее, ни терпимее, ни спокойнее, чем был восемнадцать лет назад.

Быть ребенком

Любил ли Иосиф детей? Как сказать, ленивой сентиментальности в том, как он смотрел на маленьких, не наблюдалось. Он был взрослым давно, с восьми лет, с тех пор как отец ушел на фронт. И детскость в нем была скрытая, потаенная, но сильная. А как иначе объяснить, что он не просто пришел в мультипликацию подработать на фазах, а задержался в ней на всю жизнь. Иногда он был похож на огромного серьезного ребенка, который в упор рассматривает звезды или следы прошлых цивилизаций. Ребенка, который слышит, который прислушивается.