Нино Самсонадзе

Эпоха

Как мне снова полюбить тебя, эпоха. Эпоха, которая прошла так, что сами следы ее стараются изничтожить. Следы, лишенные любви и веры, трескаются, ломаются, рушатся. Эпоха, от достижений которой пытаются откреститься, как от долгого мучительного кошмара.

Я росла в тебе, во мне твой вкус – кольца, надетые на самую мою сердцевину. Я не принадлежала тебе. Я принадлежала звездам. Тем звездам, что смотрели в южные окна, зависая над горой, покрытой розовым налетом легких лепестков миндаля. Я принадлежала камням и небу, подсыхающим на корню бессмертникам и пушащимся на жаре стрелкам ковыля.

Я принадлежала земле, и она капала в мой рот гранатовым соком из мелких полудиких плодов. Ее кислота оставляла оскомину на зубах и непреходящее ощущение свежести от раскушенной зеленой и твердой алычи. А ты была вокруг меня: я помню твои приметы, мелкие и крупные, характерные черты, родинки и пятна, блеск и тусклость.

Ты прошла, и кольца внутри не болят. Но они есть. Я, инопланетянка, павлин, забредший в московское метро, заблудившаяся в долгом полете через океан вечности бабочка-бражник, я проросла сквозь тебя. Я погрузилась в почву, впитала ее соки и выросла. Хотя звезды больно кололи горячечный лоб – опомнись, этот мир не так уж и пригоден для раскрытого сердца. Я переносила все, что ты мне посылала. Так как же мне не любить тебя, как мне выбросить кольца из моей сердцевины, вытащить изнутри корни как нитки из зажившей раны.

Ты приходишь ко мне как испытание. Заглядываешь в сердцевину и говоришь, что я должна дать тебе слова. Ты проводишь меня через темные тоннели несовпадений и утрат,

через смерть. Потому что ты не хочешь умереть поруганной, не хочешь уйти бесследно.

Ну что ж, я не твой ребенок. Тут ты смиряешься. Я ребенок, родившийся от объятий желто-зеленой реки и темно-зеленых платанов, от объятий неба и гор, под звуки песен и детского пианино. Я ребенок жизни, что пролилась на меня терпким вином любви и ласки. Я ребенок мечты, мечты о цветущем саде, залитом светом луны.

Но я твой свидетель. И я закрываю глаза, чтобы восстановить твой образ на ощупь, как делают слепцы. Потому что мне больно сейчас смотреть на тебя, состарившуюся и забытую. Теперь ты играешь роль умирающей старухи. Но ты хочешь, чтобы тебя запомнили молодой и полной сил. Так как же мне снова полюбить тебя. Озеро любви, в котором я привыкла жить, ушло в каменные щели, испарилось, скрылось. И только мои мокрые пальцы прикасаются к твоему лицу.

Может быть, мне не задавать тебе этот вопрос, а просто отдаться прикосновениям, легким, прерывистым. Тело дано, чтобы быть проводником любви. Если не встречаются руки и губы, не сталкиваются тела, разве любовь реальна.

Я тянусь к тебе сквозь годы и другие кольца, сжимающие мою душу. Я дотянусь до тебя, и сквозь опущенные веки пробьется свет. Я тебе не судья, я тебе не дочь. Я тебе свидетель. Свидетель с памятью. Свидетель с руками. А значит, нет больше вопросов. Появятся ответы.